Мне снилось: я – Анна Маньяни
Не в этом, а в давнем году.
В захваченном кем-то Милане
Свободы и милого жду.
Мне прятаться нужно до срока
За мрамором статуй в церквах.
Мне снилось: я так одинока,
Как листик на голых ветвях.
Я грела дыханием камень,
Рыдала, не сладив с собой.
И знала: не минет с веками
Извечная женская боль
От той неизбежной разлуки,
От той неизбежной войны.
И нет ни лекарств, ни науки,
Которые были б нужны.
И горло мне сдавливал ужас,
И было свой крик не унять.
Проснулась от внутренней стужи,
Растерянно силясь понять,
Какая меня и Маньяни
Превысшая сила слила?
Не знаю я Анны, в Милане
Ещё никогда не была.
И мир на земле не порушен.
Но, всё заслоняя собой,
Пронзала мне горестно душу
Извечная женская боль.
Тот страх, что явился однажды
К прабабкам её и моей.
Извечная женская жажда
С судьбой не мириться своей.
И верю я свято, и знаю:
В грядущий, неведомый год
Вся эта тревога ночная
К иной, молодой перейдет.
И сердце сожмётся от боли
У той, молодой и иной.
Приснится ей снежное поле
Под пулей пробитой луной.
Под выжженной Старою Руссой
Она упадёт на бегу.
И станет вдруг девочкой русой,
Застывшей на жарком снегу.
От сна полуночного струсив,
Проснётся, как снег тот, бела.
Испуганно скажет: «Я в Руссе
И русой совсем не была».
Но вдруг задохнётся от плача
Над чьей-то – моей ли? – судьбой,
И жить ей прикажет иначе
Извечная женская боль.
1977
Альманах «День поэзии 1977». – Л.: Сов. писатель, 1977. – С.146-147.