(пер. В. Луговского)
Нельзя вас одних оставить
Даже минут на тридцать!
Кто выставил эту рухлядь?! Убрать с моих глаз навсегда!
Правее, правее и выше! Вы что?! Не извольте прыскать!
Ведь вы не в гостях,
Вы в студии,
Господа!
Я вам покажу!
Где Дуглас? Он завтракает, конечно?
Дуглас!! Ты тут, слава богу! Займи своё место – вон там!
Итак, появляются дамы…
Смущенье… шёпот поспешный…
Ты подходишь чуть-чуть вразвалку к одной из этих дам.
И тут молниеносно – нож!
Толпы испуганной галдёж,
Истошный крик, и блеск, и гром,
И бомбы взрыв, и рухнул дом!
Эй, Билл! Не так! Всё вкривь и вкось!..
Оставить! К чёрту! Сорвалось!
Никто
Ничего
Не смыслит!
Дом к чёрту! Улица эта
Пойдёт в бесконечность, к морю, а там в глубине глубин,
А там (внимание, Ферсен!) дорожка лунного света,
Скала и тень в исполинском изломе. И Дуглас. Дуглас один.
Когда поплывут в затемненье четыре белые дамы,
Тень рухнет, как гильотина, и обезглавит одну.
Вот это и будет бомбой. Луну мы швырнём прямо!
Не смейте смеяться, хамы! Внимание! Билли, ну!
Держите язык за зубами! Сценарий?.. Сценарий здесь – я!
Я вижу истину ясно. И я этот мир исправлю.
Мир вовсе не фотогеничен – велик изъян бытия:
Я заново мир поставлю!
Итак, прививаем новейший стиль мы, –
Перед нашим шедевром померкнут все прочие фильмы!
Сметаем барьеры, ломаем пределы,
Все юпитеры в ход,
Миллиарды, триллионы свеч!
О, какая светлынь! Я вас вижу – статисты, пачкуны, бракоделы.
Испоганили жизнь – а была превосходная вещь!
Вниманье!
Мой новый сценарий,
Верней – чрезвычайно старый,
Он всем знаком, без сомненья,
И мистер продюсер
Пусть не волнуется за свои доллары—
Свой барыш он получит с лихвой,
Если сделать в извечном сценарии
Несущественные измененья…
Итак, начинаем:
Сцена первая.
Рай, Адам и Ева.
Под сенью древа.
Муж с женою своей.
Змей.
Словом, всё безо всяких купюр идёт.
Беседа со змеем. Запретный плод.
Печально-известное искушенье.
Сближенье.
Сцена вторая.
Чудесный весенний денёк в раю, господа!
Авель пасёт свои стада.
Приближается Каин. Беседуют братья,
Разгорается ссора, звучат проклятья,
Кадры мелькают, мелькают, мелькают…
Каин камень с земли поднимает,
И вдруг – панорамирует аппарат.
Авель кричит: – Возлюбленный брат! –
И тут – перебивка – мы иначе поставили:
Каин вовсе не завидует Авелю!
КАИН АВЕЛЯ НЕ УБИВАЕТ!!!
Жмёт Авелю руку. Глаза горят.
Блещет радостью взор его чистый:
Ведь это же Авель, его возлюбленный брат!
Понятно вам, господа статисты?
Сцена третья.
Каин и Авель – в дружбе тесной.
Господу жертвы приносят совместно.
Дуэт. Песня любви, надежды и веры
Несётся в небесные сферы.
Стоп! Кто там мешает? Алло, алло!
Ах, это мистер капиталист!
Что? Что это в голову мне взбрело?
Ах, вы отвергаете поправленья,
Старый сценарий вам по душе, –
Чтобы остались без измененья,
Зависть и преступленье,
Так как иначе… алло!.. не слышу… ага!
Вы заберёте свои капиталы!..
Ну что ж… пощадим дивиденды…
Крутите прежнюю ленту.
Итак, на чём мы остановились?
…Призрачный… месяц… вылез –
Не так ли?
Улица… Тень… Дуглас в тени…
Пауза… А дальше что ж?
Ага, припомнил!.. Кадрик хорош!
Бомба и нож!
Бомба и нож!
Бомба и нож!
1937
Юлиан Тувим. Стихи. – М.: Худож. лит., 1965.